И.В. Зайчиков (выступление на кафедре психологии РГУФКа) . Окончание.

09.02.2011
И.В. Зайчиков (выступление на кафедре психологии РГУФКа) . Окончание.

Подробнее хотел бы коснуться той основной психологической проблемы, с которой люди приходят в тренировочные группы по прикладному рукопашному бою. Все они говорят, что хотят научиться защищаться. Однако есть и такие, кто говорит, что хочет научиться драться. Это очень интересный момент с точки зрения психологии. Если ты хочешь защищаться, значит, ты изначально находишься в пассивной позиции. Если же собираешься драться, значит, ты агрессивен, и, следовательно, силен. И кое-кто из приходящих в тренировочную группу подсознательно это понимает. Но анализ их психологического статуса говорит, что это только маскировка собственной слабости, собственного страха.

Именно от страха хотят избавиться все, кто приходит к нам тренироваться. Именно страх является основной ахиллесовой пятой всех начинающих курсантов. Это страх имеет объективный характер. Почти все они не имеют опыта побед в силовых противостояниях и не только в них. Почти все они в прошлом либо уходили от схватки, сдавая свои позиции, либо были биты. Почти все они боятся боли, причем сильно переоценивают влияние боли на их психику. Все они – жертвы неправильного воспитания.

Как сейчас воспитывается мальчик? С самого детства ему прививают привычку к послушанию, правильнее будет сказать – к подчинению. Подчинению родителям, воспитателям, учителям. Подчинению тем, кто сильнее, причем не только в социальном смысле, но и в смысле чисто физическом и психологическом, поведенческом. Почти всех с младых ногтей учат уступать в детском коллективе, на практике это означает уступать более сильному или агрессивному. Кого больше любят, хвалят, ставят в пример и в семье, и в детском саду и в школе? Послушного. Кого ругают? Непослушного, а значит инициативного, самостоятельного. С детства в мальчике культивируют безынициативность. Та профанация инициативности, которая поощряется в ребенке – производное от требований взрослых, и поэтому есть изощренная форма безынициативности. За успехи ребенка поощряют, за неуспехи – ругают, наказывают. И у него развивается и закрепляется страх неудачи. Я не говорю об абсолютно всех детях, я говорю о большинстве.

В значительной мере это компенсируется занятиями спортом. Именно спортом, состязаниями с ощутимым моральным результатом победы на соревнованиях. Занятия физкультурой, без состязательной борьбы, такого воспитательного эффекта не имеют. Но много ли ребят занимается спортом достаточно долго, чтобы произошла такая компенсация? И главное: много ли среди них победителей?

Безынициативность и отсутствие успешного опыта силовых столкновений порождает неуверенность в своих силах, точнее страх неудачи. А наказания (пусть и не жестокие) за инициативу порождает в ребенке запрет на успех, который сохраняется у человека и во взрослом возрасте. Не знаю, отмечается ли этот феномен в официальной психологии, но мой личный и тренерский опыт говорит, что запрет на успех имеется у абсолютного большинства людей.

Эти две черты характера – страх неудачи и запрет на успех - главные тормоза в жизни почти любого взрослого человека. В том числе в случае силового столкновения. Какая из реакций – адреналиновая или норадренолиновая – является ведущей при угрозе, конечно, играет роль. Но имеющееся, в силу перечисленного выше, с раннего детства отсутствие тренировки секреции норадреналина резко увеличивает количество робких и нерешительных, не уверенных в себе людей и на гормональном уровне.

Почему человек, который подвергается физической расправе, не сопротивляется в полную силу или даже не сопротивляется вообще? Мы регулярно моделируем такие ситуации на тренировках по специальной методике и все начинающие курсанты признают, что в глубине души у них сидит мыслишка: если я не буду его сильно бить, то, глядишь, и он меня очень сильно бить не будет; эта мыслишка может принять и такую форму: если я буду его сильно бить, то, ведь, и он будет сильно бить меня в ответ. Вот одна из форм выражения страха неудачи и запрета на успех. Есть и другие формы их проявления, но здесь я останавливаться на них не буду. И я считаю, что в основе такого страха, точнее такого осознания страха, лежит потребность в самоактуализации – человек боится не столько смерти, боли, сколько своего неуспеха.

Эти две черты характера искусно маскируются. Они могут выглядеть как осторожность, законопослушание, дисциплина, даже забота о чистоте одежды (как же я буду противодействовать нападению, драться, а вдруг порву новые брюки? – при всей абсурдности этого мотива для реальной схватки, при анализе с моими курсантами реальных ситуаций силовых столкновений он звучал неоднократно) и все такое прочее. Но это не истинные осторожность, законопослушание, дисциплина и.т., а именно маскировка страха неудачи и запрета на успех. Как говорится, если ты не грешишь из трусости, то это не значит, что ты праведник.

Самая большая ошибка считать, что имеются учебные методики избавления от страха. Страх отсутствует при некоторых видах психопатии, страх может подавляться медикаментозно. Страх может вытесняться какой-либо сильной эмоцией, например, мать рискует жизнью, спасая ребенка. Но здесь присутствует страх за жизнь ребенка. Если проанализировать культуру всех народов, которые известны своими храбрыми воинами, можно проследить, чем у них подкрепляется храбрость. Если ты не проявил храбрость – ты, а равно и твои родственники, теряете свой социальный статус и в этой жизни, и после смерти. Так воспитывались древние славяне, скандинавы, кельты. Так воспитывались европейские дворяне и японские самураи. В древнем Риме легион, проявивший трусость, подвергался децимации – казнили каждого десятого. Оборотной стороной смелости всегда был страх.

У нас, в ПРБ ВКЗ, имеется своя методика решения проблемы страха боя. Некоторые говорят, что храбрость — это умение побеждать свою трусость. Генерал Скобелев говорил: “Храбрость — это умение скрывать свою трусость”. Я считаю, что храбрость – умение правильно эксплуатировать свой страх (свою трусость).

Наша методика эксплуатации страха включает в себя комплекс психологических доминант, которые дополняют и конкретизируют друг друга (взятые по отдельности, изолированно от других, части этого комплекса практически не работают). Эти частные доминанты системно, по специальной методике закрепляются в сознании курсанта, превращаясь в ведущую психологическую доминанту (способ оценки взаимоотношений и угроз). На следующем этапе специальной психологической подготовки психологическая доминанта «прорастает» подсознание курсанта, формируя динамический стереотип (ведущий способ поведения), обеспечивающий в ситуации угрозы повышенную секрецию норадреналина даже у адреналинового типа.

Наша методика позволяет решать важнейшие проблемы психологической модификации личности. Человек приобретает навык даже в самых экстремальных условиях сохранить способность управлять своим поведением, не попадать во власть эмоций, в т.ч. неконтролируемой агрессии. Сформировавшиеся у курсанта психологическая доминанта и динамический стереотип работают не только в условиях силового подавления противника, но и при любом столкновении интересов. Они носят тотальный характер и успешно работают против всех эмоций и установок, создающих человеку препятствия в определении его целей и их достижении – в т.ч. против деструктивного страха, против неуверенности в себе и запрета на успех. В не силовых ситуациях проявляется еще одна важнейшая особенность нашей методики - человек не превращается в аморальную личность, преследующую в любых столкновениях интересов только свои узкоэгоистические цели.

.…

Перечисленное здесь далеко не исчерпывает психологические особенности тренировки по прикладному рукопашному бою. Но если разбирать их все, то необходимо писать объемную монографию, поэтому в своем выступлении я поверхностно коснулся только тех из них, которые мне представляются наиболее сложными.

И.В.Зайчиков

E-mail: *
Имя: *